To be или все-таки нет?

Но, в общем-то, ничего такого не «началось». Да, сын стал иногда огрызаться не по делу. Да, он стал говорить: «Не знаю, когда вернусь.» Да, его классная руководительница стала чаще звонить мне на мобильный с вопросом, почему моего сына нет на уроке физики. (Видимо, предполагалось, что я могла знать, почему. Мне это предположение казалось заведомо ложным.) Но в целом он оставался таким же славным, милым, чудесным мальчиком, каким был. Не курил, например. Не мучал кошек, не отбирал деньги у малышей, не грубил без острой необходимости старшим. И ругался «нехорошими словами» только в специально отведенных для этого местах - около туалета на перемене.

И все-таки меня в какой-то момент перестала устраивать ситуация, которую мы имели к концу 9-го класса. Я хотела видеть, как в нем просыпается мужчина. Я хотела наблюдать, как наращиваются мышцы, необходимые для жизни. Я хотела, чтобы он умел группироваться, настаивать на своем, добиваться чего-то.

Но, по большому счету, добиваться ему было нечего и - незачем. Он, как все «благополучные» недоросли, существовал в обстановке полнейшего комфорта. Дома были любящие друг друга и его самого мама с папой. В классе были любящие его друзья и, что особенно важно, любящие его подруги. Мелкие неприятности в виде троек он стряхивал с себя, едва выходил за пределы школы. Мелкие шалости в виде пресловутой бутылки абсента на дискотеке ему прощались за отсутствием явного состава преступления. Мой сын жил, как в теплой ванне. Зачем в теплой ванне мышцы? Они и у взрослого атрофировались бы за ненадобностью, у подростка же просто не наращивались, вот и все.

Устраивать сыну экстрим ради экстрима - не давать ему карманных денег за «тройки», лишать похода в кино за прогулянную физику - это казалось мне глупым, к тому же наверняка изменило бы расстановку сил. С момента его рождения - и до его 14 лет мы были друзьями. Заставить сидеть его дома в воскресенье над книжкой - означало перейти в категорию «строгих воспитателей». Строгих воспитателей обычно слушаются, это правда. Но вот - рассказывают ли им о первой любви? Я не была в этом уверена. Зато была - и остаюсь по сей день - уверена, что с ребенком надо дружить, а иначе вам действительно придется бояться этого самого страшного «трудного возраста».

В общем, мы пошли другим путем. Мы решили отправить сына учиться в Англию. Мотивация - помимо изучения английского языка - была простой: создать ему стрессовую ситуацию, не придуманную, а настоящую. Въезжай в незнакомую школу, незнакомую страну, незнакомую жизнь. Живи один. Отвечай сам. И не надейся, пожалуйста, что мама с утра будет лазить под кроватью, разыскивая твои джинсы, которые ты вчера не удосужился повесить на вешалку.

На весенних каникулах 9-го класса мы отправились с сыном в Англию и объехали несколько школ. Тесты по языку он везде прошел блистательно - спасибо спецшколе и курсам, на которые он ходил, плача и иногда даже рыдая, с 7 лет. Оставалось выбрать школу, найти деньги на обучение и уговорить его бабушку (то есть мою маму) не считать этот шаг «самым страшным злодеянием, вышвыриванием ребенка из дома и преступлением перед человечеством». С первой задачей мы справились сравнительно легко: отказавшись от тех, что в Лондоне, из-за излишней «мажорности», и согласившись с требованием сына «только не ту, где одни мальчики, плиииз!», мы определили его в одну из школ под Манчестером, в маленьком городишке Ришворт. Со второй задачей разобрались, увязнув в кредитах. С третьей - утешить бабушку недоросля - возились месяца три, убеждая ее, что отдали ребеночка все-таки не на съедение волкам.

Что из всего этого вышло, расскажу в следующих колонках.

Вам интересно узнать как быстро сбросить вес и прийти в форму после беременности и родов? Какие процедуры дейстивтельно работают, а на какие даже не стоит обращать внимание? Хотите быть в курсе главных бьюти трендов? Яна Зубцова расскажет вам об этом и многом другом во всех подробностях в своем блоге на beautyinsider.ru