Friday night

Моему сыну Ивану 12 лет, у него уже пробивается недетский бас, но в этот день он “играет в юродивого” и ласково, шепеляво спрашивает: "Когда ты плидешь?" Этот вопрос не интересует его ни в какой другой день, но зато в пятницу, когда открывается “законный” доступ к телевизору, компьютеру, играм на телефоне, начинается "балдеж". Так Иван называет любое времяпрепровождение без уроков и дополнительных занятий. В выходные у него совсем другая жизнь – мы кулинарничаем вместе, танцуем, гуляем, болтаем о всяких глупостях, читаем друг другу… Он с радостью едет на дачу и помогает носить сумки, не бухтит, даже если приходится ехать в плацкартном вагоне. Для семейного просмотра выбирает между “Звездными войнами”, которые видел уже раз сто пятьдесят и даже не отказывает бабушке вместе посмотреть исторический фильм про любовь.

Так же как вечер пятницы, он еще ждет каникулы, праздники и мои отпуска – в это время он уходит в отрыв! Чего не скажешь про обычные дни, когда у него нет свободной минуты. Хотя знаю, что он все же умудряется поиграть в телефоне (первая в моем “черном списке” игра по уничтожению свиней-мутантов Angry Birds), включить компьютер под предлогом «Мне нужно написать доклад на тему...» и посмотреть телевизор со словами: «Это бабушка забыла выключить...» Так же для бабушки в интернете мы ищем рецепт засолки огурцов и советы по садоводству – правда, вместо этого почему-то открывается ссылка на Танки онлайн...

В любой другой день недели, если он вовремя не заснул, сын встречает маму с удивлением и безрадостно, понимая, что сейчас получит по полной за включенные телевизор, компьютер, поющие Angry Birds, несделанные уроки и бардак в комнате. Но в пятницу вечером - о, вечер пятницы(!) - меня ждет убранная комната (и пусть все вещи, включая мои, скомканы и запиханы в шкаф), объятия, когда я открываю дверь (“Мама прииииишлааааа!») и иногда даже ужин (“Я не стал есть эту гадость, которую бабушка в меня впихивала, и оставил тебе - знаю, ты голодная”).

Если вдруг в выходные я работаю или в командировке, мой телефон разрывается каждые полчаса. В трубке я слышу страшные вопли: “Мамааааа, скажи ей, что я отдыыыхаю, а она заставляет меня учить русский”. – “Забирай своего сына с собой, он посылает меня и хамит”. – “Врет она все! Я говорил “зараза” не на нее, а на ситуацию”. – “Он назвал бабушку заразой! Больше я с твоим сыном сидеть не буду”. – “Ну и не сиди. Я в тебе не нуждаюсь. Я в этом доме мужик. Будешь мне еще указывать. Все вы бабы - куры. Маммааааа…” Им обоим даже не интересно, слушаю я их или нет. Я в ярости. Не могу работать. Бесконечно им перезваниваю или мчусь домой. Но как только я врываюсь в квартиру, вижу картину маслом: бабушка и Иван в обнимку, на моей кровати, с мороженым, пирожными или семечками смотрят телевизор. В доме мир и покой. На меня смотрят волком или вовсе игнорируют. Балдеж выходного дня был испорчен. Меня не было с ними дома.

Если в пятницу я прихожу поздно с работы, то нахожу в своей постели гигантского малыша, который уже выше меня ростом и носит обувь 42-го размера. Там же, в моей постели, валяются скомканные вещи, разбросанные фломастеры, карандаши, мокрые плавки после бассейна, кусочки колбасы, пустые пластиковые бутылки из-под воды, рисунки, конфетные обертки и бог знает что еще. В кухне меня ждет гора грязной посуды, в коридоре разбросанные учебники, в ванной мокрый пол… Такая вот маленькая месть за пропущенный совместный вечер пятницы. Но мой малыш спит так сладко, что сдвинуть его невозможно, и я мысленно клянусь: “Больше никогда!”