УТЕНОК АС. СКАЗКИ ИЗ ВАННОЙ V

Вечером к Кириной маме пришли две подруги. Они очень шумели и хохотали на кухне, собирались в кино. Старая Мочалка долго прислушивалась и проворчала:

- Прям суматохи столько, будто их самих в кино снимать будут!

- Вообразили себя светскими персонами, – презрительно усмехнулась Шанель.

Одна из подруг заглянула в ванну. Увидела Шанель, радостно схватила ее и щедро брызнула на себя. Потом ворвалась другая («О, какие духи!») и тоже брызнула. Наконец мама с подругами собрались и ушли.

Кира осталась с бабушкой. Когда Кира чистила зубы, бабушка вдруг подмигнула Шанели:

- Ты жива еще, моя старушка?

- Бабушка, ты с кем говоришь? – спросила Кира.

- Да так… – улыбнулась бабушка. – Дочистила зубы? Быстрей в кровать!

Кира поцеловала Аса в клюв, поставила на бортик ванной и выбежала, шаркая шлепанцами.

И все затихли. А среди ночи Аса разбудили всхлипывания. Он сперва подумал, что это Лиза, огорченная неудавшейся песенкой. Но Лиза дремала. И Зинаида Альбертовна спала. Старая мочалка тоже тихо похрапывала, качаясь на крючке. Утенок забрался на раковину и осмотрелся. Кто мог плакать? Не Крем ведь!

Ас поднял голову и увидел в углу стеклянной полки Шанель. Всхлипывала она. Надменная и гордая Шанель. Ас шепотом спросил:

- Что случилось?

Шанель не отвечала, отвернувшись. Тогда Утенок запрыгнул к ней на полку:

- Что с вами случилось, пабам?

Шанель невольно обернулась:

- Какой «пабам»?

- Ну вы говорили, что во Франции так обращаются к женщинам – пабам!

Шанель улыбнулась сквозь слезы:

- Не пабам, мой юный друг, а мадам. Мадам!

- Мне трудно такие слова запоминать, но я постараюсь. И почему вы плачете?

Шанель оглянулась: все ли спят? Потом тихо сказала:

- Только умоляю, никому не говори про мои слезы!

- Не буду!

Склянка вздохнула и начала свой рассказ:

- Видишь ли, Ас, с каждой каплей из меня уходит жизнь. Когда-то я была веселой, безмятежной мадемуазель, наполненной счастьем по самое горлышко. Я тогда жила у бабушки Киры. Ведь мне уже довольно много лет… Но нет! Не спрашивай о моем возрасте!

- Я и не собирался… – проскрипел Утенок.

- А бабушка Киры, – продолжала Шанель. – Была в молодости актрисой. Она не рассказывает об этом, но я-то знаю! Она была красавицей с пышными локонами и толпой поклонников. Ее часто снимали в кино и приглашали на все премьеры…

- На что? – уточнил Ас.

- На первые показы фильмов и спектаклей, когда собирается элита общества… Да, ты тут же спросишь, что такое элита? Это самые известные и талантливые люди. А моя хозяйка была самой красивой из них. И она всегда брала меня с собой, укладывая в свои сумочки. Сумочки менялись часто, а я оставалась для нее единственной. Я видела знаменитостей, актеров и режиссеров, я чувствовала себя своей среди них. И это была очень сладкая жизнь!

- Но что случилось? – удивился Утенок. – Почему она кончилась?

- Потому что моя прекрасная хозяйка однажды взглянула в зеркало и увидела, что стареет. И она поняла: лучше вовремя перестать быть актрисой, уйти на покой. И ушла.

- От сладкой жизни? Ушла?!

- Да! – Шанель печально улыбнулась. – Ты еще слишком молод и не можешь понять такой поступок. А я по-женски ее прекрасно понимаю. Меня она отдала своей дочери, Кириной маме. И с тех пор я здесь, как в изгнании. Прикованная к этой проклятой полке. Жизнь уходит с каждой каплей, а мне остается только вспоминать о лучах софитов, о вспышках фотографов, о красной дорожке…

- Какой дорожке?

- На фестивалях знаменитости идут по красным дорожкам, мон шер ами, – ответила Шанель. («мон шер ами» по-французски означает «мой дорогой друг».) – Ну все! Разоткровенничалась я здесь с тобой, а у меня еще много дел.

Утенок вернулся на бортик ванны задумчивый. Ему стало очень жалко Шанель. Он и представить не мог, что в глубине ароматной души этой гордячки такая трагедия. Он хотел помочь ей, развеселить, но как? В ванной не водилось актеров и режиссеров, не было никаких дорожек и софитов. Ас не спал и думал всю ночь, до рассвета.

И придумал! Но для такого грандиозного плана ему нужно было много помощников – все жители ванной и даже за ее пределами. Хотя самое главное должен был сделать он сам. К его удовольствию, Кира и мама уехали на дачу, так что теперь Утенок мог хозяйничать в квартире.

Крем Михалыч, согласно плану, отвлекал Шанель разговорами: рассказывал ей о суровых буднях золотоискателей. А все, что касалось золота, Шанель очень волновало. Утенок тем временем выбрался из ванной в коридор и заглянул в шкаф с инструментами. Он уже был знаком с Рабочим Отверткой, а тот представил его другим обитателям шкафа – народу бойкому и общительному. Так что Утенок легко обо всем с ними договорился.

- Все будет в лучшем виде, шеф! – Усмехнулся Отвертка.

Потом Утенок быстро-быстро побежал в комнату Киры. Шлеп-шлеп-шлеп! Здесь, на старом комоде с бронзовыми ручками, лежали ленты, которыми мама иногда заплетала кирины косы. Утенок так и не умел летать, и добраться до лент ему было непросто. Но помогла Щетка для волос, она легким движением ноги столкнула алую ленту с комода, Ас схватил ее в клюв и побежал обратно.

Теперь нужно было проскользнуть в ванну так, чтобы не заметила Шанель. Но та, оказывается, задремала во время рассказа Михалыча. И снился ей огромный золотой дворец, освещенный прожекторами, ко дворцу вела красная дорожка и шла по ней она одна, а кругом кричала и аплодировала восхищенная публика…

Вдруг кто-то чуть толкнул ее, и Шанель проснулась. Увы, она была по-прежнему в темной сырой ванной. Она снова решила заснуть, но услышала шепот:

- Проснитесь, проснитесь, пора! Вас ждут.

Шанель даже чуть булькнула от возмущения: кто может ее ждать? Кто мешает спать?! Но рядом с ней стоял веселый Ас, а на шее у него был повязан смешной бантик в горошек: он стащил поясок с кириной куклы.

- Прошу вас, мадам! – Ас показал крылом вниз.

Шанель наклонилась и увидела, что через весь кафельный пол протянута красная дорожка (да-да, алая лента Киры!). Шанель ахнула: это было похоже на сон. Она не успела опомниться, как к ней подошел галантный Крем Михалыч, у которого были приделаны важные усы, а сверху красовалась шляпа. Где и когда он успел ими обзавестись, никто не понял.

- Позвольте вас сопровождать, мадам? – Михалыч чуть поклонился.

- Конечно… Да… Но что это? – Шанель растерялась.

- Праздник в вашу честь! – Радостно проскрипел Утенок.

И тут же вперед выступила Щетка Лиза, которая вся была в сверкающих блестках.

- Я спою песенку для вас! – воскликнула она.

Шанель с помощью Михалыча спустилась на пол, двинулась по красной дорожке, а Лиза торжественно пела:

Пришел веселый фестиваль,

Мы так о нем мечтали!

И впереди идет она,

Которую все ждали!

Соседи возмущаются,

Но праздник продолжается.

Шанель прослезилась от этих искренних слов и послала Лизе воздушный поцелуй. А Душ Сантуш тут же пустил в потолок струи фонтана. Неизвестно, как ему это удалось, но струи были разноцветными. Старая Мочалка кричала Шанели со своего крючка:

- Ты сегодня прямо настоящая красавица!

Шанель горделиво улыбнулась:

- Я всегда красавица, просто не все это замечают.

- Наша звезда! – Смеялась Зинаида Альбертовна.

Даже мрачный Гургур выкатился из-под ванной и сделал круг почета вокруг героини вечера. Шанель осторожно потрепала его по резиновому плечу. Гургур ласково зарычал.

Но красная дорожка уперлась в дверь. Шанель поняла: ну вот и все, дальше идти некуда. Однако Крем Михалыч загадочно усмехнулся и показал всем видом, что чудеса не закончились. И Шанель сделала еще шаг вперед.

Дверь распахнулась.

И прямо на Шанель устремился яркий луч софита. Это Отвертка, Молоток, и Напильник притащили мамину настольную лампу. Шанель засверкала так, словно была сделана из целого бриллианта. Все даже зажмурились, но дружно прокричали: «Ура!»

Шанель ступила в коридор. Здесь собрались все инструменты, все ботинки, туфли, босоножки и даже приковылял забытый бабушкин Зонт. Они не виделись с Шанелью очень давно.

Зонт бросился к Шанели, споткнулся и растянулся на весь коридор. Отвертка и Напильник помогли ему подняться. Шанель произнесла:

- Зонт, милый мой старый Зонт, как ты?

- Живу, матушка, живу, – прошамкал Зонт. – А помнишь, как мы с тобой куролесили во время оттепели?

- Да, были и мы рысаками… – грустно улыбнулась Шанель. – Заходи ко мне как-нибудь в гости. Посплетничаем!

- Не премину, матушка! – Зонт поклонился.

Он хотел было еще вспомнить прошлое, как, например, однажды их забыли в автомобиле… Но тут грянул оркестр. Это Отвертка, Напильник и Молоток ударили по крышкам кастрюль. Поднялся такой звон, что Шанель оторопела. Да, она любила оркестровую музыку, но забыла, что та бывает очень громкая. К тому же ей милей были скрипки и виолончели. К счастью, сквозь оркестрантов протолкалась обувная щетка Агафья, и те стали греметь чуть тише.

- Я корреспондент газеты «Вечерний шкаф»! – закричала Агафья. – Дорогая Шанель, мы рады, что вы прибыли к нам на фестиваль. Вы позволите пару вопросов?

Тут даже оркестр затих: всем хотелось услышать интервью великой склянки. Агафья спросила:

- Вы можете припомнить смешной случай из своей биографии?

- Конечно! – ответила Шанель. – И немало. Ну вот, например, был занятный случай в ресторане «Астория»…

Но нетерпеливая Агафья не стала дожидаться рассказа и сразу задала второй вопрос:

- Какие ваши творческие планы?

- О! Прежде всего отдохнуть. Я очень устала на фестивале. Отправлюсь куда-нибудь на воды.

- Спасибо! – сказала Агафья. – Желаю вам творческих успехов!

И оркестр снова грянул свой безумный марш. Шанель двигалась вперед по красной дорожке, кланялась направо и налево, а толпа поклонников кричала, звенела, скрипела и повторяла хором песенку Лизы:

Соседи возмущаются,

Но праздник продолжается.

…Веселье закончилось под утро, когда даже железный Рабочий Отвертка свалился от усталости. Утенок и Крем подняли утомленную Шанель на полку и бережно поставили на место. Та улыбалась самой счастливой улыбкой и бормотала:

- Это был триумф, настоящий триумф… Столько поклонников, пресса, фонтаны…

И уснула.

Утенок Ас стащил с шеи помятый бантик в горошек и тихо шепнул Крему:

- Шляпу сними.

- Что?

- Шляпу сними!

- Ах, черт, забыл! – засмеялся Михалыч и снял свою смешную шляпу. – Слушай, Ас, а как ты это все придумал, а? Это же просто сказка получилась!

- Ерунда. – Утенок зевнул. – Любой может. Надо просто узнать мечту другого и воплотить ее.