Дневник взрослого сына

Я и «можно-нельзя»

С самого детства родители мне почти ничего никогда не запрещали. Ну, только в исключительных случаях. В принципе мне всегда все было «можно». Мне не грозили санкции за несъеденный ужин, прогулянный урок или несделанную домашнюю работу. Мне даже курить, кажется, было можно. Но речь сейчас не об этом.

Вот что мне совершенно точно было нельзя – это врать. Но иногда случалось. Например, классе в 7 школьная администрация решила отправить нас в Киев. С согласия родителей, разумеется. Все друзья помчались домой это самое согласие добывать и, что интересно, почти у всех получилось. У меня, само собой, тоже. Недели 2 после этого только и разговоров было, что о предстоящей поездке. Ну еще бы – без родителей, почти без какой бы то ни было опеки (не считать же за таковую, в самом деле, классную руководительницу. Она же одна, а нас – 30). Но тут очень некстати подкралось время выставления оценок за очередную четверть.

Учился я так себе. Наверное, проводи я за уроками на 10 минут дольше, был бы круглым отличником. Но для меня было гораздо важнее успеть на футбольную площадку, пока ее не заняли старшеклассники, чем сесть за парту до звонка. Поэтому, если уж не получалось – не врываться же в класс посреди занятия мокрым и запыхавшимся? Не врываться. С языками и литературой все шло более или менее гладко – я мог позволить себе вполуха слушать про Мцыри или левой пяткой спрягать неправильный глагол в прошедшем времени, но с математикой все было гораздо хуже. Если на контрольной меня сажали не с какой-нибудь прилежной девочкой, можно было с уверенностью сказать, что выше тройки я не получу. Моя голова отказывалась понимать, как можно привести дроби к общему знаменателю и верить в то, что катет короче гипотенузы.

Так вот, время выставления оценок. Руководительница вернула нам дневники, где я обнаружил тройку. Не то, чтобы это меня шокировало, но совершенно точно не обрадовало. При этом тройка, что уж совсем странно, не лишала меня вожделенной поездки, но я решил, что негоже. При помощи замазки тройка стала пятеркой, а так как мамину подпись я выучил еще классе в пятом, то показывать оценки родителям и просить автограф было точно лишним. Так я и жил – в ожидании Киева и с легкими угрызениями совести. Однако потом родители сами вспомнили, что давно не видели моего дневника. Сопя носом и предчувствуя неладное, я принес им его и замер.

-Что-то я не помню, чтобы мы подписывались под твоими оценками.

-А я помню. Подпись-то есть!

-А замазка откуда тогда?

Шах и мат. Дальше все напоминало страшный сон. Меня не отпустили в Киев, несмотря ни на какие пламенные обещания и клятвы, что «я так больше не буду и вообще». Я остался дома. С обиженными родителями. Класс уехал. Весь.

С тех пор прошло около восьми лет. Друзья до сих пор вспоминают ту поездку. Кажется, шалость удалась. Но я далеко не сразу понял, почему же меня так никуда и не отпустили. Вовсе ведь не из-за тройки.

Родителям, кажется, всегда было важно, чтобы я был с ними честен. В любых вопросах – любви, работы, учебы, неважно. Конечно, их расстроила моя тройка. Но еще больше – моя неспособность в этом признаться. Будет неправдой сказать, что больше я так не поступал. Но для меня было почему-то очень важно понять, что не отпустили меня не из-за плохой учебы, а по причине более человеческой. Тройку и даже двойку мне готовы были простить. Вранье – нет.

В Киев я все же съездил. После сессии, которую закрыл с пересдачей.