Материнская чуткость: потерять и найти

На мне: водолазка, Splendid; шорты, One Teaspoon; cерьги, My-Ki Jewelry; на Мелком: водолазка, MacHenry, джинсы, Zara

За плечами оставался отрезок жизни на океане с маленькими детьми. Я не знала, что ждало меня впереди, не знала вернется ли наша семья назад в Америку, будем ли жить в России или открывать для себя новые страны. Но знала точно, что мое сердце навсегда было расколото Атлантикой на две половины – на землю, где я родилась сама, и землю моих детей.

А где мама? – этот вопрос, от которого я порой вздрагивала, заставал меня каждый раз, стоило мне отлучиться из гостиной, детской, кухни – одним словом с места, где мне полагалось быть по мнению мальчишек.

– Папочка, а мама в ванной? – послышался тонкий предательский голосок Мелкого. Я и правда была в ванной, где смывала вечером макияж.

– Хм, пойду разбираться. – стук в дверь – Люся? А что ты там делаешь? Моя рука с ватным спонжем застыла так, словно меня застукали с пистолетом

– Умываюсь, а что???

– Ты наверняка там с телефоном, сидишь в Инстаграм

– Нет, мой телефон на кухне, дорогой. Иди, проверь!

– Это неважно. Ты научилась выходить в Инстаграм через душевую кабину!

– Нет, дорогой, я телепортировалась на модные съемки через биде!

Вот такой и была моя жизнь, наполненная заботами, под аккомпанемент непременного подтрунивания над всем, что я делала. И все было бы здорово, если бы на этом пути я кое-что не потеряла.

В начале я не понимала, что именно исчезло из моей жизни. График был четко выстроен. Будни – любимое дело: блог, примерки, одежда, съемки, встречи, азарт... Вечером и в выходные – дети: hot wheels, cиняки, паровозы, обиды, лего, уроки, подгузник, горшок... В это время Костик переживал свои terrible twos и проверял мои границы, а заодно лимиты дозволенного с братом. Мелкий же, наоборот, был нежным, плаксивым и сентиментальным. Мы быстро собирались по утрам – рюкзачки, водичка, сменная одежда, поплакали, убежали. Осталась одна – выдох, почта, тарелки, уборка, фейсбук, инстаграм, и еда.

После садика я садилась играть с Малышом, подводя в уме итоги и провалы дня, потом купала обоих, в след две истерики: не хотят одевать пижаму, чистить зубы, все спят. Я справлялась. Я все успевала! Что же было не так? Откуда вдруг появилось странное чувство, что я потеряла что-то важное...

Ответ пришел вскоре. Как-то вечером Мелкий поднял жуткую бурю дома. Ему не понравилось, что я положила ему сосиски с картофельным пюре на ужин. Он хотел только сосиски.

– Зайка, если не хочешь, не ешь пюре.

– Нееееет, сосиски в нем испачкались. Я не буду! Свари мне новые! – разорался мой старший сын.

В ответ на это, разозлившись, я забрала тарелку со словами "тогда ужин закончен". Мелкий явно обнаглел и переходит все границы. Но тут над своей тарелочкой расплакался Малыш и, при том, что он обожал и сосиски, и пюре, есть наотрез отказался. Почувствовав, что я потерпела полное фиаско в этом вопросе, я отправила голодных и заплаканных мальчишек спать, совершенно потерянная сама.

На следующий день моя подруга, занимающаяся human design, вдруг прислала мне сообщение на телефон, которое начиналось так: "Люся, решила написать тебе о том как едят твои дети. Смотри, Мелкому очень важно есть именно то, что ему вкусно, и на него не стоит давить, потому что это сбивает его естественные настройки организма. Он сам постепенно придет к разнообразию. А Малышу во время еды важно не столько, что в тарелке, сколько психологический комфорт". Cообщение на этом не заканчивалось, но я вдруг поняла, почему я услышала это от друзей и не заметила этого сама. Я потеряла материнскую Чуткость. Ее словно разбило волной.

Мамам дано природой глубоко и тонко чувствовать своих детей. И материнское чутье – лучше книг и психологов выводит на правильное отношение к своим детям. У чутких матерей конфликты решаются третьим путем из двух предложенных. Но Чуткость оказалась очень ранимой дамой. Она исчезала, стоило мне сильнее увлечься работой, испарялась, стоило мне погрязнуть в домашних, рутинных делах, пропадала от ссор или, наоборот, долгого периода радости и эйфории, пряталась в телефонах, мессенджерах, соцсетях. Мы все, родители этого поколения, болеем синдромом потерянной Чуткости из-за потока информации, который получаем в течение дня. Нашим детям достаются родители, которых всегда что-то отвлекает. То, что я стала замечать в себе можно было назвать так – выполнение материнских обязанностей и параллельное решение массы вопросов. Просто "быть Мамой" где-то терялось на этом пути. Выходило, что баланс между семьей и делами заключался не в том, как спланирован день, как распределено время между детьми и работой. А в том, могли ли увлеченные собственным делом или просто уставшие от забот родители, сохранить чуткость. Ловить ежедневно свою точку душевного возврата к детям.

На следующий день Мелкому было предложено помочь мне на этом пути.

– Мам, а ты знаешь, у нас на работе есть Silence!

Я прекрасно знала значение этого слова и даже помнила, как часто, прикладывая палец к губам, по-советски строго требовали тишины учителя в моем детстве. Но в американском детстве Мелкого все было иначе. Он сел на пол в позе лотоса, ладошками кверху и закрыл глаза.

– Вот так, мамочка, мы в садике сидим каждый день, одну минутку.

Я решила взять эту спасительную минутку себе, чтобы выдыхать абсолютно все, прежде чем встретить детей из садика, и, начиная с такой минутки каждый выходной день.

Photo: Vita Zamchevska