Кровные узы: интервью с Соней Гайдамак

Соня, давайте начнем с самого главного. Кого Вы ждете?

Дочку! Причем она должна родиться со дня на день. На самом деле срок был уже сегодня, так что ждем с особенным нетерпением.

Вы планировали эту беременность, или она стала для Вас счастливой неожиданностью?

Сложно сказать. Мой муж обожает детей и давно мечтал о ребенке. Мне 32 года, и, хотя я по-прежнему чувствую себя на 16, конечно, я была уже готова к материнству, однако, беременность наступила так быстро, что я даже не могу сказать, что успела что-то запланировать (смеется).

Вы суеверная мама? Покупали что-то заранее?

Я не суеверна, но у нас в семье есть незыблемая традиция – мы никогда и ничего не покупаем заранее и никак не готовимся к рождению малыша. Моя бабушка к этому очень трепетно относится. И имя ребенка мы тоже пока разглашать не будем.

Вам не обидно, что все выберут и купят за Вас?

Нет. Я уже получила свою долю удовольствия, когда рожала моя сестра. Пока Катя была в роддоме, мы все организовали для нее и племянника. Теперь ее очередь (смеется). Я даже пол ребенка не хотела узнавать заранее, но муж стал расспрашивать врача, и я случайно услышала, что это девочка.

Почему Вы решили рожать в Париже, а не дома в Лондоне?

Я хотела рожать только в государственном госпитале, потому что мне важно знать, что в роддоме, в котором я окажусь, будут абсолютно все возможности с точки зрения оказания медицинской помощи и для матери, и для младенца. Я не настраиваю себя на какой-то негативный сценарий, но так я буду чувствовать себя увереннее и спокойнее.

Все, что мне предлагали в Лондоне меня не устраивало по тем или иным причинам. А в Париже мне порекомендовали замечательного врача, который, к тому же, как раз работает именно в государственном госпитале. Это все и решило. Здесь нет каких-то супер условий, номеров люкс, но они мне совершенно и не нужны сейчас.

В общем Вы – не приверженец так называемых естественных родов дома или в воде?

Дома? Под душем? Нет, нет, мне бы наркоза и побольше! (смеется) Ну это я сейчас так рассуждаю, а там уж посмотрим, как все сложится.

Знаете, мой дедушка был гинекологом, мамапо профессии – доктор, так что медицина, больница, врачи – все это абсолютно естественно для меня и не вызывает ни страха, ни отторжения.

А муж будет присутствовать при родах? Как Вы к этому относитесь?

Нет! Он очень хочет, но я против! Не хочу, чтобы он меня видел в таком состоянии. Я сама не знаю, как все будет происходить, все-таки это мой первый ребенок, может быть в следующий раз я его и позову (смеется). На самом деле, у меня очень близкие отношения с сестрой, и я хочу, чтобы именно она в этот момент была со мной рядом.

Ваша сестра Катя сама совсем недавно стала мамой.

Да, ее сыну Самуилу сейчас почти 9 месяцев.

А Вы присутствовали при ее родах?

Да, можно сказать, что я уже один раз рожала (смеется).

Какие у Вас были ощущения? Не могу себе представить, каково это рожать с кем-то.

Если честно, это очень интересно и волнительно.

А страшно не было?

Мне было страшно за Катю, я волновалась именно за нее. Но все произошло очень быстро и без проблем: сестре делали плановое кесарево, операция заняла 20 минут, и все это время мы общались, даже шутили и смеялись. В общем, все прошло просто замечательно.

Почему же Вы не стали рожать у того же врача?

Потому что это был частный госпиталь.

Катя тоже рожала в Париже?

Да.

Похоже у вас это уже семейная традиция…

Получается, что да. Мы и сами тут родились.

А расскажите, пожалуйста, о Вашей семье, родителях и о том, как они попали во Францию.

Родители эмигрировали, когда им было по 20 лет, так что мы родились и выросли здесь, в Париже.

Сначала уехал папа. Поскольку нужны были документы и повод для отъезда, то он полетел в Израиль, где у него были родственники. Но папа всегда мечтал жить во Франции, хотя его никогда и ничто с этой страной не связывало, поэтому именно Франция была его окончательной целью. Языка он не знал, никаких знакомых или родственников у него здесь не было, но он был счастлив, что оказался в стране своей мечты.

Когда папа только начинал готовиться к эмиграции, он еще не был знаком с мамой, а к моменту отъезда уже был влюблен в нее. В то время все происходило очень долго и трудно. Так что, когда ему дали разрешение на выезд, это было непростым решением для обоих. Родители не знали точно встретятся ли вновь. Времена были сложные, а у мамы была очень патриархальная московская семья. Она училась в медицинском институте и совершенно не помышляла о таких резких переменах в жизни. Ей было хорошо в Москве, но любовь все же оказалась сильнее, папа постоянно звонил, писал ей, просил приехать к нему, и в итоге она сдалась.

Она бросила абсолютно все: семью, учебу, друзей... У моих родителей очень интересная история жизни, о ней можно рассказывать бесконечно и даже снять кино или написать книгу. Мама с папой прожили во Франции много лет, а в 2000 году переехали в Израиль. Вот такая ирония судьбы.

Как же папа решился расстаться с любимым Парижем?

Не знаю. Наверно сложились вместе сразу несколько обстоятельств: работа, семья, обстановка. В общем, в один прекрасный день они просто взяли и уехали в Израиль, с тех пор у нас вечные перелеты и переезды: Париж, Лондон, Тель-Авив, Москва… Мы с сестрой какое-то время жили в Нью-Йорке, и они регулярно прилетали к нам и туда тоже.

Я очень хорошо помню, как мы первый раз всей семьей поехали в Москву, мне было 14 или 15 лет. Папа впервые после отъезда оказался там в 86-м году и говорил, что Советский Союз вот-вот окончит свое существование. Все считали, что он сумасшедший, но он оказался прав. Постепенно папа стал все чаще и чаще летать в Россию, и маме, конечно, тоже очень хотелось туда вернуться – все-таки там остались ее детство, юность, друзья и любимые места (родители мамы к этому времени уже жили с нами в Париже).

В общем, мама всегда мечтала показать нам СВОЮ Москву: где жила и училась, где работали дедушка и бабушка, где она познакомилась с папой… А папа долгое время боялся нас туда отправлять, время было неспокойное. Но в итоге мы всей семьей отправились на историческую Родину, и я увидела совершенно новый, незнакомый, интересный и странный для меня мир. В Париже у нас с сестрой совсем не было русских друзей и знакомых и встреча с Москвой стала для меня открытием.

Как же Вам удалось вдали от России и русского общения так выучить язык?

Дома, только дома. Мама, папа, бабушка, дедушка говорили с нами исключительно по-русски.

Сейчас я понимаю, насколько это было тяжело для мамы. Мы были упрямыми детьми и часто совсем не хотели напрягаться и стараться. Нам было гораздо проще говорить на французском, мы с Катей так до сих пор между собой на нем и разговариваем.

Как интересно!

Да, все-таки для нас именно французский –родной язык, наверное потому, что это язык школы, ведь писать и читать мы учились на французском и на английском, ну и все друзья тоже говорили на них.

Маме действительно было сложно, она постоянно с нами боролась, настаивала. Если она что-то говорила, и мы отвечали на французском, то мама не продолжала беседу до того момента, пока мы не повторим все тоже самое по-русски.

Сейчас я замужем за французом, мы живем в Лондоне, я понимаю, что мой ребенок обязательно должен владеть русским языком, но пока даже не представляю, как буду этого добиваться. Все-таки у меня оба родителя русскоговорящие, они хотя бы могли между собой общаться на родном языке, а я с мужем говорю по-французски, так что видимо это будет еще сложнее, но для меня очень важно, чтобы моя дочь не потеряла свои корни.

Кстати, с того момента как родился мой племянник, мы с сестрой при нем стараемся говорить только по-русски. Ну и конечно бабушка и дедушка нас полностью поддерживают в этом вопросе. Так что думаю, что в результате мы справимся (смеется).